Притяжение камня (2007)

Итак – ура! Мечта по крайне мере четверти жизни о поездке на овеянный легендами Урал, которая уже давно будоражила мой уставший от городской суеты мозг, начала складываться в ряд последовательных действий. Билеты до Москвы куплены, билеты до Свердловска мне купили заранее друзья в Москве. Сроки распланированы, отпуск взят, обратного пути нет. В 130 литровый рюкзак компактно поместились палатка-спальник-пенка, любимая подушечка для палатки, кухонная доска для нарезки сала в походных условиях и тёплые вещи. С особой тщательностью были упакованы литр бесценного отцовского самогона и бутыль Немирова с перцем, а так же килограмм нежного и вкусного украинского наркотика-сала. Без толпы провожающих, с рюкзаком сзади и фотокамерой на шее я бодро притопал на вокзал, и скорый поезд унёс меня мечте навстречу.
Москва встретила противным моросящим дождём, толпами приехавших заработать «иностранцев» и вечной суетой. Забросив рюкзак на Ярославский вокзал, заехал к друзьям за билетами и, забравшись в купе поезда Москва-Свердловск, погрузился в дебри научных терминов журнала «Минералогия Украины». Переезд прошёл достаточно однообразно: болтовня с попутчиками, созерцание из окон поезда видов на Великие Российские реки Волгу и Каму, кофе и сигареты и вот, уже в темноте, промелькнул огнями Свердловск сортировочный.
Выгрузившись из вагона и ступив на уральскую землю, первым делом достал из пачки сигарету и завертел головой, высматривая встречающих меня единомышленников по каменным походам, проводников и просто отличных ребят: Сашу из Свердловска и Сергея из Челябинска. Парни встречали меня транзитом из полей в поля, подхватывая «на борт» что называется «на лету». Быстро познакомившись, мы бодро двинули в сторону продуктового супермаркета и, прикупив всё необходимое для выживания в сложных полевых условиях, потянулись на автостанцию, звеня кайлой и титановым щупом. Автобус маршрута Екатеринбург – Реж проглотил нас вместе с рюкзаками и пакетами и умчался в ночь, в неизвестном для меня направлении.
Выгрузились из автобуса, возле какого-то дорожного столбика, свернули с трассы на грунтовку, прошли насквозь через спящую деревню и вплотную подошли к кромке леса.
То, что это была именно тайга, я понял сразу. Пройдя ещё с десяток метров, уже по лесу, мы приметили пятачок, пригодный под палатку и, скинув рюкзаки под деревья, решили заночевать. На большой сосне висела табличка,- «Государственный природно-минералогический заказник «Режевской». Добыча минералов запрещена».
Дальше всё пошло по распорядку полевого времени: палатка, переодевание, костёр, закуска, самогонка. Потом была торжественная часть, обмен подарками, потом не помню... На утро по плану нас должен был забрать Сашин отец и забросить дальше в тайгу, на знаменитый Адуй. Адуй.… Это название будоражит мою память до сих пор и, увидев эту землю однажды, хочется вернуться туда ещё и ещё. Со счастливым осознанием того что я наконец-то на Урале, в лесу, в палатке, в отличной компании и впереди масса новых впечатлений я отключился.
Утро помню слабо. Было светло. Саша утверждал, что мы немного проспали, по-моему, рядом уже стоял УАЗ Сашиного отца, и сам он снимал наше пробуждение на видеокамеру. Великий Бог Бодун к нам ещё не спустился. Проанализировав причину его отсутствия, пришёл к выводу, что это вполне логично. Так как я лично ещё ощущал в своём организме, по крайней мере, около половины не переработанного алкоголя.
Первый яркий кадр утра - сцена откупоривания бутылки массандровского портвейна с помощью тряпки, кирзового сапога и сосны. С этим делом виртуозно справился Сергей и через минуту мы уже дегустировали продукт крымских виноградников, поглядывая на утреннюю уральскую тайгу. Что может быть лучше таких моментов?
Дальше помню с небольшими провалами, но в целом достаточно сносно. Погрузившись в УАЗ, мы двинулись в глубину тайги. Дорога была воистину фронтовая. Ухабы, колдобины, лужи, ямы, небольшие речки, перетекающие через дорогу, объезды самых опасных участков через лес и прочий набор лесных прелестей. По пути я не уставал удивляться трём вещам: вездеходными качествами длиннобазового УАЗа – «таблетки», мастерством вождения Сашиного отца и удивительно стойкому действию алкоголя.
Внезапно лес расступился, и мы въехали на широкую поляну с рядом деревянных строений. Это был егерский кордон и знаменитая на весь Средний Урал копь «Семёниха».
Вышел егерь. Мужик сложно предсказуемого возраста, суровый и бородатый. Насколько я понял – Саша с отцом были с ним знакомы уже давно. Я защёлкал фотоаппаратом, а Серёжа с Сашей начали пересматривать аметистовые друзы, которые им показывал егерь.
Причастившись то ли брусничным, то ли клюквенным морсом и почувствовав себя гораздо лучше, мы отправились на осмотр самой копи. Копь, отвалы, затопленный ствол шахты,- в принципе это всё вполне вписывалось в мои представления о камнедобыче. Почерневшие от времени и осадков деревянные конструкции выглядели загадочно, но не уныло. Какая-то тайна всё же витает над этой старинной таёжной копью. И кто знает,- сколько ещё нежно-зелёных бериллов, небесно-голубых аквамаринов и фиолетовых аметистов хранит Хозяйка в этих недрах. Скорее всего, неизмеримо больше, чем позволила отщипнуть людям от своих богатств за многие десятилетия.
Облазив гостеприимный кордон, мы двинулись дальше. Кучным строем, на бронетехнике.
Тормознули где-то посреди леса, чтобы осмотреть какую-то перспективную закопушку.
Саша мгновенно засунул в зияющую чернотой нору руку по самые уши и, поковырявшись немного, извлёк на свет кристаллик берилла на породе. Рейтинг Адуя у меня мгновенно вырос на 200 пунктов.
Двинулись дальше. Проехав ещё немного, остановились и, выбросив из машины рюкзаки, попрощались с Сашиным отцом и пошли, куда-то в тайгу. Через метров 100 показалось небольшое строение. Это оказалось то ли зимовье, то ли охотничья избушка егеря. Маленький домик весь состоящий из двускатной крыши с передней и задней стенами, дверью, окошком, двухъярусными нарами, печкой и столом.
Дом оказался укомплектован парой незнакомых грибников и кошкой егеря.
Грибники тут же засобирались и свалили, а кошка осталась.
Допив портвейн и, немного пофилософствовав, наша группа разделилась.
Серёжа, расстелив возле входа в избушку пенку и спальник, завалился на привал, а мы, с Сашей, взяв наперевес кайло и щуп, нашли в себе мужество прогуляться до ближайшей копи на аметисты, до которой от избушки было метров пятьдесят.
Саша стойко зарывался в глину, мужественно расчищая яму, а из меня, как я понял после второй лопаты земли, работничек был ещё тот. Сила притяжения Уральской земли была в тот день слишком велика для меня, поскольку настойчиво пыталась притянуть все мои 196 сантиметров к себе после каждой брошенной лопаты земли. Немного поковырявшись и насобирав дымчака, мы пришли к выводу, что жила хитро поворачивает и уходит в толщу породы с понижением. Посему мы, посовещавшись, плюнули на дальнейшие попытки взять, что-то у природы сегодня и решили заняться ближней разведкой и созерцанием окрестностей. Мы прогулялись к Сашиному отцу, который усердно и с огромным терпением с помощью большого перфоратора, генератора и кучи прочего инструмента обстоятельно крушил неподатливый монолит камня на их семейной копи «Щель», которую они с Сашей, насколько я понял, разрабатывали уже давно. После вернулись к избушке, возле которой мирно посапывал Сережа с выражением полного удовлетворения жизнью на слегка покусанном мошкой интерфейсе. Кошка ожесточённо вылизывалась рядом.
Решив откупорить бутылку Немирова с перцем, мы обнаружили первые потери среди провианта. Бесследно исчезли почти килограмм сала и полбуханки хлеба. Быстро проведённое расследование объективных результатов не дало. От пасти лайки егеря, которая немного позже обнаружилась возле избушки, пахло только печеньем, которое у нас оказалось на вид нетронутым. Единственный свидетель на допросе пробурчал что-то про источник воды и опять отключился, а кошка ничего вразумительного сказать не смогла.
Повздыхав над пропажей столь ценного продукта, как сало, мы пришли к выводу, что это был не иначе как медведь. Но мы утешились мыслью, что он, очевидно, не умел читать по-украински, и потому бутылку Немирова не тронул.
Ближе к вечеру проснулся Серёжа и бодро составил нам компанию с Немировым, а я, воспользовавшись его пустующим аэродромом, приземлился, наконец-то, горизонтально на гостеприимную землю, даже не выпуская шасси.
Растолкали меня, когда было уже темно, и мягко препроводив к верхней полке лежанки в избушке, где меня уже ждали моя пенка и спальник, уложили почивать.
Проснувшись среди ночи, когда вконец уже замучили сны о воде, ручьях, водопадах и почему-то о больших красных яблоках, я вышел из избушки и налив в кружку воды из чайника, решил восстановить-таки немного водно-спиртовой баланс в организме. Но и это оказалось не так-то просто. Я просто забыл, что нахожусь всё-таки в тайге, среди диких зверей. Диким зверем, претендующим на моё право испить водички оказалась кошка егеря, которая в мгновения ока взлетела на лавочку и, засунув морду в мою кружку, минут десять лакала как корабельная помпа. Пришлось наполнить кружку ещё раз и отправиться досыпать, с надеждой на изменение тематики сновидений.
Утро 18 сентября выдалось сероватым, но без осадков. Отлежав все бока на полке и, выспавшись, как сурок, я предпринял несколько попыток разбудить остальную компанию. На моё предложение с энтузиазмом откликнулась только кошка. А посему я развёл костёр, и, вскипятив чайник, заварил чайку. Наслаждаясь уже второй кружкой этого божественного напитка, в компании урчащего на колене зверька, имел удовольствие наблюдать побудку и выход в свет остальных обитателей нашей берлоги.
Чувствовать себя с утра трезвым было немного необычно и в чём-то даже приятно.
На сегодняшний день у нас были намечены большие планы. В основном, экскурсионно-познавательные. Укомплектовавшись инструментом, фотоаппаратами и некоторым количеством водки мы вышли на маршрут по копям Адуя.
Первым пунктом у нас была Сашина семейная копь «Щель». Это было сооружение, при первом же взгляде на которое сразу приходила мысль,- «ужас! Какая же тут была проведена работа!» Траншея глубиной метра 4 и длиной метров 20, пробитая в сплошном камне, - и на самом дне этой траншеи вовсю кипела работа.
Саша спустился к отцу, и они вместе как заправская пара каменных следопытов - горщиков совещались о каких-то проводничках, хитросплетениях кварцевых жил и прочих премудростях миароловых пегматитов. Затем, закинув кайло на плечо, я бодро пошагал за остальными участниками, стараясь всё максимально запомнить и по возможности «впитать дух» этого места. Дальше было хождение по тайге и копи, копи, копи…
Посетив копь Князя Мещерского и ещё несколько в окрестности, Саша повёл нашу маленькую экспедицию на копь «Южная», на которой несколько лет назад трудилась пара горщиков, один из которых впоследствии трагически погиб. Но это уже совсем другая история…
По пути я не переставал удивляться обилию брусники, костяники, черники и грибов, которые абсолютно вольготно себя чувствовали, растя в большом количестве прямо на лесной дороге.
Перед копью «Южная», возле остатков землянки к большой сосне был прибит деревянный крест с фотографией погибшего горщика. За крестом торчали сигареты, на пеньке у сосны были разложены камни…
Помянув его память и, немного осмотревшись, прошлись на саму копь.
Копь Южная представляла собой уютный маленький пруд в каменных берегах. Глубина, как сказал Саша,- около пяти метров. Постоянный приток грунтовых вод объяснялся близостью Таборского болота. О том, что это относительно недавно была мощная, отлично спланированная по всем правилам копь, теперь напоминали только ржавые рельсы, по которым когда-то ездила тележка с отработанной породой, остатки самой тележки, да горы белого кварца в отвалах. Насколько я понял из рассказа Саши – после гибели Володи второй горщик, Андрей, прекратил работы на этой копи, так и не дойдя около двух с половиной метров до занора. Обидно, когда, несмотря на вложенный колоссальный честный труд человека, природа оказывается сильнее.
Поковырявшись немного в отвалах, мы отправились на краешек Таборского болота, где вдоволь наелись клюквы, в огромных количествах там растущей. Крупные, размером с вишню ягоды, лежали на поросших мхом кочках, как ордена на подушечках.
На обратном пути мы заскочили на кордон с целью поковыряться в отвалах «Семёнихи», что с энтузиазмом и проделали.
Семёниха одарила каждого симпатичными кристаллами дымчака (Саше, очевидно по привилегии аборигена, удалось даже найти небольшой берильчик). По пути домой забежали опять на «Щель». Сашин отец к тому времени взял небольшой карманчик с бериллом. Порадовались вместе с ним.
Вернулись в свой таёжный отель почти затемно. Полные впечатлений и вполне довольные собой дальше действовали опять по распорядку полевого времени, за тем исключением, что самогон уже заменяла «Глав спирт трест ржаная»
Наутро, 19 сентября, позавтракав, начали собираться. Сегодня в планах было прощание с Адуем, марш бросок через лес в село Крутиха (с околицы которого мы сюда стартовали) и заброска на Липовский карьер.
Первоначальные наши планы относительно бодрого, двенадцатикилометрового трекинга по лесу с рюкзаками в Крутиху сорвал Сашин отец с помощью танка системы УАЗ (за что ему отдельное и огромное спасибо!). Находясь теперь в более трезвом состоянии, я смог оценить ещё больше «прелести» таёжной дороги и мастерство водителя.
Высадились мы в лесу, не доезжая четырёх километров до Крутихи. Взяв со старта «лосиный» темп мы были в деревне точно в намеченные 15.00 часов.
Остановившись возле киоска и отдав должное литру Туборга, мы стали дожидаться Сашиного родственника Володю, который должен был нас закинуть в Липовку. Ждать пришлось недолго. Едва успев допить пиво, мы уже грузились в десятку и, выехав на трассу Екатеринбург – Реж мысленно сказали Адую «До свидания!». Прибыли в Реж. Относительно небольшой, довольно интересный городок, который, к сожалению, мне запомнился мало. Пополнив оскудевшие запасы продовольствия и «Глав спирт треста» мы прихватили на десерт ещё бутылку украинской «Хортицы» и помчались навстречу новым приключениям. Теперь все наши мысли занимала ТУРМА! (сокращённое название турмалинов). Вот уже вдалеке встали горы отвалов Липовского месторождения, а мы, по просьбе Саши и с согласия нашего водителя решили заехать на одну «интересную ямку» под деревню Колташи, а потом уже приехать и встать лагерем на Липовском карьере.
Интересная ямка находилась в чистом поле, не далеко от дороги и представляла собой длинную и глубокую траншею, прорытую экскаватором в мягкой глине. Траншея пересекала жилу поперёк и с её дна были сделаны подкопы вправо и влево по протяжению жилы. В жиле были синие корунды.
Сам процесс их добычи состоял из того, что нужно было лежать на боку, засунув голову в боковой подкоп и ковырять чем-нибудь тонким и твёрдым белую глину по контакту с жёлтой. А всю падающую при этом породу переминать руками. Всё что попадалось твёрдого, можно было смело кидать в мешочек, поскольку кроме корундов там больше ничего не было. Как всегда, лучшие образцы взял Серёжа. Он вытащил совершенно фантастическую пирамиду синего корунда отличных размеров, сохранности и формы. Поковырявшись там с часок, мы двинулись всё же в сторону Липовки. Прибыв на карьер, и поставив лагерь в молодом лесочке, предались приятному уничтожению запасов спиртного и продовольствия, не забывая при этом подкармливать местных духов в обмен на хорошую погоду. Проснувшись с утра и выбравшись из палатки, сделал вывод, что духов мы вчера кормили не плохо, поскольку на небе не было ни еденной тучки до самого горизонта и сияло солнце.
Позавтракав, взяв инструмент и сита для промывки, мы начали спускаться в котлован. Панорама Липовского карьера была захватывающей!
Спустившись на самое дно, обнаружили некую пещеру, уходящую в толщу скал. Возле этой пещеры было устроено некое подобие лагеря и трое мужиков варили, что-то на костре. Из пещеры доносились звуки, свидетельствующие о том, что там кто-то есть.
При ближайшем рассмотрении пещера оказалась копью на турмалины. Выглядела она устрашающе. Огромные плиты камня были кое-как подпёрты тонкой берёзовой крепью, с первого взгляда на которую было понятно, что несёт она скорее психологическое значение. Но мужиков это, по-моему, абсолютно не волновало. У них был мощный допинг-антидепрессант - ВОДКА «БЕЛОМОРКАНАЛ» и папиросы той же (очевидно любимой) торговой марки. Я всё ж собрался с мыслями и аккуратненько, потихонечку, внимательно перелезая через берёзовые спички по недоразумению именуемые крепью, залез всё-таки в эту пещеру. Внутри оказалось ещё страшнее, чем снаружи. Почти физически ощущая вес каменных плит, грозно нависающих над моим налобным фонариком, я быстренько сделал пару случайных снимков, посмотрел напоследок на забитый в породу клин и, подумав о том, что я бы здесь при такой крепи побоялся бы даже громко чихнуть, а не то что молотить по камню кувалдой, пришёл к выводу, что не иначе как водка «Беломорканал» и является абсолютным эликсиром храбрости.
Выбравшись на поверхность, вздохнул с облегчением. Дальше были водные процедуры.
Для начала мы решили, пользуясь, случаем, вымыть то, что росло у нас на головах и уже только по недоразумению называлось волосяным покровом. Водичка в карьере по прозрачности и чистоте не уступала байкальской. Но чистота её, как я понял из рассказа Саши, была обманчивой. В воде была растворено огромное количество химических соединений природного характера, и пить её было не желательно. Но головы мы всё ж кое-как вымыли, хотя я бы предпочёл это делать в воде с более дружелюбной для головы температурой. Затем мы приступили ко второй части водных процедур, а именно к промывке турмалинов!
Действо это было захватывающее. Мы носили вёдра с породой из отвалов мужиков, засыпали эту породу в сита и, прополоскав в воде, долго всматривались в разноцветье мелких камешков, среди которых нужно было искать розовые, или зелёные, или полихромные спички турмалинов. Солнышко бежало по небу, порода плавно перемещалась из отвалов на берег, а мы периодически засовывали турмалины за щеку как хомячки - извращенцы и радовались каждой минуте этого увлекательного занятия.
Когда в глазах уже начало рябить от этой каменной мозаики на сите решили, что на сегодня хватит и двинули в сторону лагеря, намереваясь повторить тот же расклад завтра. Но этим планам не суждено было сбыться, поскольку под вечер, в тот момент когда мы приканчивали котелок грибного супа под неторопливый разговор и внушительных размеров пузырь, приехал Володя и, разгрузив запас продуктов и горючего поведал душераздирающую историю о том, что он таки не удержался и мотнулся разочек в Колташи за корундами. В подтверждение своих слов Володя открыл багажник, а мы открыли рты! В багажнике на тряпочке лежали великолепные крупные пирамидки корундов. Поглядев на эту красоту, мы захлопнули рты и начали ожесточённо скрипеть извилинами по поводу возврата к корундовой яме.… Сошлись на том, что Володя забросит нас туда завтра утром. Серёжа умчался на дно карьера забирать наши сита, которые мы не стали тащить с собой наверх, так как собирались утром возвращаться и продолжать, а мы чесали затылки относительно организации перемещения в Колташи, варя по ходу дела пельмешки. Решение опять изменилось. Теперь, для экономии времени, мы решили переместиться в Колташи прямо сейчас, чтобы завтра с утра сразу приступить к разработке корундов. А посему начали сворачивать лагерь и поджидать Серёжу с ситом. Лагерь свернули, рюкзаки упаковали, пельмешки сварили, съели, водку выпили, покурили, а Серёжи всё нет. Начали высказываться самые разнообразные предположения. Некоторые даже потом подтвердились. В конце концов, когда уже неплохо стемнело, и Саша даже сходил в дальнюю разведку на поиски нашего, как в карьер канувшего, товарища он появился сам. Пробурчав, что-то невнятное Серёжа сел и начал выковыривать из самых неожиданных мест ротовой полости кристаллики турмалинов. Оказывается, он не смог удержатся и не помыть ещё немножко. Хорошо, что хоть при подъёме турмалины из его ротовой полости не перекочевали в брюшную, иначе пришлось бы нашему неутомимому искателю самоцветов промывать через пару дней совершенно другую породу. Загрузившись в машину, мы укатили в уже знакомые Колташи к гостеприимной траншее с корундами.
Прибыли, поставили лагерь ночью. Дальше как обычно, по законам полевого времени за тем исключением, что организмы перестали адекватно реагировать на водку и упорно вырабатывали антидот и гормон трезвости.
Ночка, и в особенности утро, по температуре Сочи не напоминало. Среди ночи я умудрился безошибочно без фонарика нашарить и надеть дополнительный свитер, а мои спутники зарылись в спальники до такой степени, что только торчащие наружу носы выдавали их присутствие в палатке. Проснувшись и позавтракав, мы собрали инструмент и двинули за новыми сокровищами корундовой жилы. Весь день с перерывом на обед мы с упорством землероек (одну, кстати, мы обнаружили прямо в яме) зарывались в мягкую глину. В мешочки с приятным стуком падали корунды. После того как меня слегка привалило отвалившимся куском потолка, Серёжа решил, что ему достаточно и вылез осуществлять противозавальное патрулирование, а мы с Сашей не сдавались и рыли, рыли, рыли.… В итоге, когда мы покидали в назначенное время эту копь, вместо небольших нор по протяжению жилы, зияли чернотой капитальные тоннели длиной соответствующих нашим с Сашей ростам. Время клонилось к вечеру, а нам ещё желательно было сегодня попасть в Екатеринбург, для последующего разъезда по местам постоянной дислокации. Собрав лагерь, стали шляться по опушке берёзового леса, в котором ночевали, поглядывать на часы и прислушиваться к звукам изредка проезжающего по далёкой дороге транспорта. Наш транспорт всё-таки пришёл.
Добравшись до города Реж, мы попробовали сесть на маршрутку до Свердловска,- опоздали. Вторая неудача нас ожидала на железнодорожном вокзале. Электричку на сегодня отменили.
Пришлось опять взывать о помощи к Володе с просьбой транспортировать наши бренные тела в цивилизацию. Приехав в Екатеринбург, мы тепло распрощались с Сашей и Володей на вокзале, купили билеты Серёже до Челябинска, перекусили, стали готовиться к расставанию с Уралом. Посадив Серёжу на его паровоз, я потопал на свою платформу, к которой уже как раз подавали и мой поезд. Рюкзак под полку, продукты на стол, поезд тронулся, опять в окне проплыли огни Свердловска-Сортировочного, и поезд нырнул в темноту.
До свидания, Урал! Сто процентов, до нового свидания!

Лысенко Фёдор [Irbis], Киев

Федор! Читаю не первый раз. Написано весело и интересно! Классно! Особенно меня вырубает вот эта фраза: "Чувствовать себя с утра трезвым было немного необычно и в чём-то даже приятно." Одно я не понял, кто все ж съел сало?

Особенности национальной охоты... за камнем

Отличный рассказ, спасибо!
А мы не нашли эту ямку с корундами, хотя ехали адресно к ней, останавливались и топали пешком по глине вдоль дороги.
Привязок было маловато.
За исключением того, что должна быть ямка возле дороги, мы ничего не знали.
Но зато мы отлично погуляли, доехали до Колташей, прошлись по берегу Режа и поехали назад
Надеюсь, когда-нибудь мы ее найдем

Ну что же... Пришло время эту байку замечательную проиллюстрировать.