Gem
Администратор
Зарегистрирован: 13 июл 2009, 13:39 Сообщения: 8834 Откуда: Екатеринбург
|
Притяжение камня
Притяжение камня (2007)
Итак – ура! Мечта по крайне мере четверти жизни о поездке на овеянный легендами Урал, которая уже давно будоражила мой уставший от городской суеты мозг, начала складываться в ряд последовательных действий. Билеты до Москвы куплены, билеты до Свердловска мне купили заранее друзья в Москве. Сроки распланированы, отпуск взят, обратного пути нет. В 130 литровый рюкзак компактно поместились палатка-спальник-пенка, любимая подушечка для палатки, кухонная доска для нарезки сала в походных условиях и тёплые вещи. С особой тщательностью были упакованы литр бесценного отцовского самогона и бутыль Немирова с перцем, а так же килограмм нежного и вкусного украинского наркотика-сала. Без толпы провожающих, с рюкзаком сзади и фотокамерой на шее я бодро притопал на вокзал, и скорый поезд унёс меня мечте навстречу. Москва встретила противным моросящим дождём, толпами приехавших заработать «иностранцев» и вечной суетой. Забросив рюкзак на Ярославский вокзал, заехал к друзьям за билетами и, забравшись в купе поезда Москва-Свердловск, погрузился в дебри научных терминов журнала «Минералогия Украины». Переезд прошёл достаточно однообразно: болтовня с попутчиками, созерцание из окон поезда видов на Великие Российские реки Волгу и Каму, кофе и сигареты и вот, уже в темноте, промелькнул огнями Свердловск сортировочный. Выгрузившись из вагона и ступив на уральскую землю, первым делом достал из пачки сигарету и завертел головой, высматривая встречающих меня единомышленников по каменным походам, проводников и просто отличных ребят: Сашу из Свердловска и Сергея из Челябинска. Парни встречали меня транзитом из полей в поля, подхватывая «на борт» что называется «на лету». Быстро познакомившись, мы бодро двинули в сторону продуктового супермаркета и, прикупив всё необходимое для выживания в сложных полевых условиях, потянулись на автостанцию, звеня кайлой и титановым щупом. Автобус маршрута Екатеринбург – Реж проглотил нас вместе с рюкзаками и пакетами и умчался в ночь, в неизвестном для меня направлении. Выгрузились из автобуса, возле какого-то дорожного столбика, свернули с трассы на грунтовку, прошли насквозь через спящую деревню и вплотную подошли к кромке леса. То, что это была именно тайга, я понял сразу. Пройдя ещё с десяток метров, уже по лесу, мы приметили пятачок, пригодный под палатку и, скинув рюкзаки под деревья, решили заночевать. На большой сосне висела табличка,- «Государственный природно-минералогический заказник «Режевской». Добыча минералов запрещена». Дальше всё пошло по распорядку полевого времени: палатка, переодевание, костёр, закуска, самогонка. Потом была торжественная часть, обмен подарками, потом не помню... На утро по плану нас должен был забрать Сашин отец и забросить дальше в тайгу, на знаменитый Адуй. Адуй.… Это название будоражит мою память до сих пор и, увидев эту землю однажды, хочется вернуться туда ещё и ещё. Со счастливым осознанием того что я наконец-то на Урале, в лесу, в палатке, в отличной компании и впереди масса новых впечатлений я отключился. Утро помню слабо. Было светло. Саша утверждал, что мы немного проспали, по-моему, рядом уже стоял УАЗ Сашиного отца, и сам он снимал наше пробуждение на видеокамеру. Великий Бог Бодун к нам ещё не спустился. Проанализировав причину его отсутствия, пришёл к выводу, что это вполне логично. Так как я лично ещё ощущал в своём организме, по крайней мере, около половины не переработанного алкоголя. Первый яркий кадр утра - сцена откупоривания бутылки массандровского портвейна с помощью тряпки, кирзового сапога и сосны. С этим делом виртуозно справился Сергей и через минуту мы уже дегустировали продукт крымских виноградников, поглядывая на утреннюю уральскую тайгу. Что может быть лучше таких моментов? Дальше помню с небольшими провалами, но в целом достаточно сносно. Погрузившись в УАЗ, мы двинулись в глубину тайги. Дорога была воистину фронтовая. Ухабы, колдобины, лужи, ямы, небольшие речки, перетекающие через дорогу, объезды самых опасных участков через лес и прочий набор лесных прелестей. По пути я не уставал удивляться трём вещам: вездеходными качествами длиннобазового УАЗа – «таблетки», мастерством вождения Сашиного отца и удивительно стойкому действию алкоголя. Внезапно лес расступился, и мы въехали на широкую поляну с рядом деревянных строений. Это был егерский кордон и знаменитая на весь Средний Урал копь «Семёниха». Вышел егерь. Мужик сложно предсказуемого возраста, суровый и бородатый. Насколько я понял – Саша с отцом были с ним знакомы уже давно. Я защёлкал фотоаппаратом, а Серёжа с Сашей начали пересматривать аметистовые друзы, которые им показывал егерь. Причастившись то ли брусничным, то ли клюквенным морсом и почувствовав себя гораздо лучше, мы отправились на осмотр самой копи. Копь, отвалы, затопленный ствол шахты,- в принципе это всё вполне вписывалось в мои представления о камнедобыче. Почерневшие от времени и осадков деревянные конструкции выглядели загадочно, но не уныло. Какая-то тайна всё же витает над этой старинной таёжной копью. И кто знает,- сколько ещё нежно-зелёных бериллов, небесно-голубых аквамаринов и фиолетовых аметистов хранит Хозяйка в этих недрах. Скорее всего, неизмеримо больше, чем позволила отщипнуть людям от своих богатств за многие десятилетия. Облазив гостеприимный кордон, мы двинулись дальше. Кучным строем, на бронетехнике. Тормознули где-то посреди леса, чтобы осмотреть какую-то перспективную закопушку. Саша мгновенно засунул в зияющую чернотой нору руку по самые уши и, поковырявшись немного, извлёк на свет кристаллик берилла на породе. Рейтинг Адуя у меня мгновенно вырос на 200 пунктов. Двинулись дальше. Проехав ещё немного, остановились и, выбросив из машины рюкзаки, попрощались с Сашиным отцом и пошли, куда-то в тайгу. Через метров 100 показалось небольшое строение. Это оказалось то ли зимовье, то ли охотничья избушка егеря. Маленький домик весь состоящий из двускатной крыши с передней и задней стенами, дверью, окошком, двухъярусными нарами, печкой и столом. Дом оказался укомплектован парой незнакомых грибников и кошкой егеря. Грибники тут же засобирались и свалили, а кошка осталась. Допив портвейн и, немного пофилософствовав, наша группа разделилась. Серёжа, расстелив возле входа в избушку пенку и спальник, завалился на привал, а мы, с Сашей, взяв наперевес кайло и щуп, нашли в себе мужество прогуляться до ближайшей копи на аметисты, до которой от избушки было метров пятьдесят. Саша стойко зарывался в глину, мужественно расчищая яму, а из меня, как я понял после второй лопаты земли, работничек был ещё тот. Сила притяжения Уральской земли была в тот день слишком велика для меня, поскольку настойчиво пыталась притянуть все мои 196 сантиметров к себе после каждой брошенной лопаты земли. Немного поковырявшись и насобирав дымчака, мы пришли к выводу, что жила хитро поворачивает и уходит в толщу породы с понижением. Посему мы, посовещавшись, плюнули на дальнейшие попытки взять, что-то у природы сегодня и решили заняться ближней разведкой и созерцанием окрестностей. Мы прогулялись к Сашиному отцу, который усердно и с огромным терпением с помощью большого перфоратора, генератора и кучи прочего инструмента обстоятельно крушил неподатливый монолит камня на их семейной копи «Щель», которую они с Сашей, насколько я понял, разрабатывали уже давно. После вернулись к избушке, возле которой мирно посапывал Сережа с выражением полного удовлетворения жизнью на слегка покусанном мошкой интерфейсе. Кошка ожесточённо вылизывалась рядом. Решив откупорить бутылку Немирова с перцем, мы обнаружили первые потери среди провианта. Бесследно исчезли почти килограмм сала и полбуханки хлеба. Быстро проведённое расследование объективных результатов не дало. От пасти лайки егеря, которая немного позже обнаружилась возле избушки, пахло только печеньем, которое у нас оказалось на вид нетронутым. Единственный свидетель на допросе пробурчал что-то про источник воды и опять отключился, а кошка ничего вразумительного сказать не смогла. Повздыхав над пропажей столь ценного продукта, как сало, мы пришли к выводу, что это был не иначе как медведь. Но мы утешились мыслью, что он, очевидно, не умел читать по-украински, и потому бутылку Немирова не тронул. Ближе к вечеру проснулся Серёжа и бодро составил нам компанию с Немировым, а я, воспользовавшись его пустующим аэродромом, приземлился, наконец-то, горизонтально на гостеприимную землю, даже не выпуская шасси. Растолкали меня, когда было уже темно, и мягко препроводив к верхней полке лежанки в избушке, где меня уже ждали моя пенка и спальник, уложили почивать. Проснувшись среди ночи, когда вконец уже замучили сны о воде, ручьях, водопадах и почему-то о больших красных яблоках, я вышел из избушки и налив в кружку воды из чайника, решил восстановить-таки немного водно-спиртовой баланс в организме. Но и это оказалось не так-то просто. Я просто забыл, что нахожусь всё-таки в тайге, среди диких зверей. Диким зверем, претендующим на моё право испить водички оказалась кошка егеря, которая в мгновения ока взлетела на лавочку и, засунув морду в мою кружку, минут десять лакала как корабельная помпа. Пришлось наполнить кружку ещё раз и отправиться досыпать, с надеждой на изменение тематики сновидений. Утро 18 сентября выдалось сероватым, но без осадков. Отлежав все бока на полке и, выспавшись, как сурок, я предпринял несколько попыток разбудить остальную компанию. На моё предложение с энтузиазмом откликнулась только кошка. А посему я развёл костёр, и, вскипятив чайник, заварил чайку. Наслаждаясь уже второй кружкой этого божественного напитка, в компании урчащего на колене зверька, имел удовольствие наблюдать побудку и выход в свет остальных обитателей нашей берлоги. Чувствовать себя с утра трезвым было немного необычно и в чём-то даже приятно. На сегодняшний день у нас были намечены большие планы. В основном, экскурсионно-познавательные. Укомплектовавшись инструментом, фотоаппаратами и некоторым количеством водки мы вышли на маршрут по копям Адуя. Первым пунктом у нас была Сашина семейная копь «Щель». Это было сооружение, при первом же взгляде на которое сразу приходила мысль,- «ужас! Какая же тут была проведена работа!» Траншея глубиной метра 4 и длиной метров 20, пробитая в сплошном камне, - и на самом дне этой траншеи вовсю кипела работа. Саша спустился к отцу, и они вместе как заправская пара каменных следопытов - горщиков совещались о каких-то проводничках, хитросплетениях кварцевых жил и прочих премудростях миароловых пегматитов. Затем, закинув кайло на плечо, я бодро пошагал за остальными участниками, стараясь всё максимально запомнить и по возможности «впитать дух» этого места. Дальше было хождение по тайге и копи, копи, копи… Посетив копь Князя Мещерского и ещё несколько в окрестности, Саша повёл нашу маленькую экспедицию на копь «Южная», на которой несколько лет назад трудилась пара горщиков, один из которых впоследствии трагически погиб. Но это уже совсем другая история… По пути я не переставал удивляться обилию брусники, костяники, черники и грибов, которые абсолютно вольготно себя чувствовали, растя в большом количестве прямо на лесной дороге. Перед копью «Южная», возле остатков землянки к большой сосне был прибит деревянный крест с фотографией погибшего горщика. За крестом торчали сигареты, на пеньке у сосны были разложены камни… Помянув его память и, немного осмотревшись, прошлись на саму копь. Копь Южная представляла собой уютный маленький пруд в каменных берегах. Глубина, как сказал Саша,- около пяти метров. Постоянный приток грунтовых вод объяснялся близостью Таборского болота. О том, что это относительно недавно была мощная, отлично спланированная по всем правилам копь, теперь напоминали только ржавые рельсы, по которым когда-то ездила тележка с отработанной породой, остатки самой тележки, да горы белого кварца в отвалах. Насколько я понял из рассказа Саши – после гибели Володи второй горщик, Андрей, прекратил работы на этой копи, так и не дойдя около двух с половиной метров до занора. Обидно, когда, несмотря на вложенный колоссальный честный труд человека, природа оказывается сильнее. Поковырявшись немного в отвалах, мы отправились на краешек Таборского болота, где вдоволь наелись клюквы, в огромных количествах там растущей. Крупные, размером с вишню ягоды, лежали на поросших мхом кочках, как ордена на подушечках. На обратном пути мы заскочили на кордон с целью поковыряться в отвалах «Семёнихи», что с энтузиазмом и проделали. Семёниха одарила каждого симпатичными кристаллами дымчака (Саше, очевидно по привилегии аборигена, удалось даже найти небольшой берильчик). По пути домой забежали опять на «Щель». Сашин отец к тому времени взял небольшой карманчик с бериллом. Порадовались вместе с ним. Вернулись в свой таёжный отель почти затемно. Полные впечатлений и вполне довольные собой дальше действовали опять по распорядку полевого времени, за тем исключением, что самогон уже заменяла «Глав спирт трест ржаная» Наутро, 19 сентября, позавтракав, начали собираться. Сегодня в планах было прощание с Адуем, марш бросок через лес в село Крутиха (с околицы которого мы сюда стартовали) и заброска на Липовский карьер. Первоначальные наши планы относительно бодрого, двенадцатикилометрового трекинга по лесу с рюкзаками в Крутиху сорвал Сашин отец с помощью танка системы УАЗ (за что ему отдельное и огромное спасибо!). Находясь теперь в более трезвом состоянии, я смог оценить ещё больше «прелести» таёжной дороги и мастерство водителя. Высадились мы в лесу, не доезжая четырёх километров до Крутихи. Взяв со старта «лосиный» темп мы были в деревне точно в намеченные 15.00 часов. Остановившись возле киоска и отдав должное литру Туборга, мы стали дожидаться Сашиного родственника Володю, который должен был нас закинуть в Липовку. Ждать пришлось недолго. Едва успев допить пиво, мы уже грузились в десятку и, выехав на трассу Екатеринбург – Реж мысленно сказали Адую «До свидания!». Прибыли в Реж. Относительно небольшой, довольно интересный городок, который, к сожалению, мне запомнился мало. Пополнив оскудевшие запасы продовольствия и «Глав спирт треста» мы прихватили на десерт ещё бутылку украинской «Хортицы» и помчались навстречу новым приключениям. Теперь все наши мысли занимала ТУРМА! (сокращённое название турмалинов). Вот уже вдалеке встали горы отвалов Липовского месторождения, а мы, по просьбе Саши и с согласия нашего водителя решили заехать на одну «интересную ямку» под деревню Колташи, а потом уже приехать и встать лагерем на Липовском карьере. Интересная ямка находилась в чистом поле, не далеко от дороги и представляла собой длинную и глубокую траншею, прорытую экскаватором в мягкой глине. Траншея пересекала жилу поперёк и с её дна были сделаны подкопы вправо и влево по протяжению жилы. В жиле были синие корунды. Сам процесс их добычи состоял из того, что нужно было лежать на боку, засунув голову в боковой подкоп и ковырять чем-нибудь тонким и твёрдым белую глину по контакту с жёлтой. А всю падающую при этом породу переминать руками. Всё что попадалось твёрдого, можно было смело кидать в мешочек, поскольку кроме корундов там больше ничего не было. Как всегда, лучшие образцы взял Серёжа. Он вытащил совершенно фантастическую пирамиду синего корунда отличных размеров, сохранности и формы. Поковырявшись там с часок, мы двинулись всё же в сторону Липовки. Прибыв на карьер, и поставив лагерь в молодом лесочке, предались приятному уничтожению запасов спиртного и продовольствия, не забывая при этом подкармливать местных духов в обмен на хорошую погоду. Проснувшись с утра и выбравшись из палатки, сделал вывод, что духов мы вчера кормили не плохо, поскольку на небе не было ни еденной тучки до самого горизонта и сияло солнце. Позавтракав, взяв инструмент и сита для промывки, мы начали спускаться в котлован. Панорама Липовского карьера была захватывающей! Спустившись на самое дно, обнаружили некую пещеру, уходящую в толщу скал. Возле этой пещеры было устроено некое подобие лагеря и трое мужиков варили, что-то на костре. Из пещеры доносились звуки, свидетельствующие о том, что там кто-то есть. При ближайшем рассмотрении пещера оказалась копью на турмалины. Выглядела она устрашающе. Огромные плиты камня были кое-как подпёрты тонкой берёзовой крепью, с первого взгляда на которую было понятно, что несёт она скорее психологическое значение. Но мужиков это, по-моему, абсолютно не волновало. У них был мощный допинг-антидепрессант - ВОДКА «БЕЛОМОРКАНАЛ» и папиросы той же (очевидно любимой) торговой марки. Я всё ж собрался с мыслями и аккуратненько, потихонечку, внимательно перелезая через берёзовые спички по недоразумению именуемые крепью, залез всё-таки в эту пещеру. Внутри оказалось ещё страшнее, чем снаружи. Почти физически ощущая вес каменных плит, грозно нависающих над моим налобным фонариком, я быстренько сделал пару случайных снимков, посмотрел напоследок на забитый в породу клин и, подумав о том, что я бы здесь при такой крепи побоялся бы даже громко чихнуть, а не то что молотить по камню кувалдой, пришёл к выводу, что не иначе как водка «Беломорканал» и является абсолютным эликсиром храбрости. Выбравшись на поверхность, вздохнул с облегчением. Дальше были водные процедуры. Для начала мы решили, пользуясь, случаем, вымыть то, что росло у нас на головах и уже только по недоразумению называлось волосяным покровом. Водичка в карьере по прозрачности и чистоте не уступала байкальской. Но чистота её, как я понял из рассказа Саши, была обманчивой. В воде была растворено огромное количество химических соединений природного характера, и пить её было не желательно. Но головы мы всё ж кое-как вымыли, хотя я бы предпочёл это делать в воде с более дружелюбной для головы температурой. Затем мы приступили ко второй части водных процедур, а именно к промывке турмалинов! Действо это было захватывающее. Мы носили вёдра с породой из отвалов мужиков, засыпали эту породу в сита и, прополоскав в воде, долго всматривались в разноцветье мелких камешков, среди которых нужно было искать розовые, или зелёные, или полихромные спички турмалинов. Солнышко бежало по небу, порода плавно перемещалась из отвалов на берег, а мы периодически засовывали турмалины за щеку как хомячки - извращенцы и радовались каждой минуте этого увлекательного занятия. Когда в глазах уже начало рябить от этой каменной мозаики на сите решили, что на сегодня хватит и двинули в сторону лагеря, намереваясь повторить тот же расклад завтра. Но этим планам не суждено было сбыться, поскольку под вечер, в тот момент когда мы приканчивали котелок грибного супа под неторопливый разговор и внушительных размеров пузырь, приехал Володя и, разгрузив запас продуктов и горючего поведал душераздирающую историю о том, что он таки не удержался и мотнулся разочек в Колташи за корундами. В подтверждение своих слов Володя открыл багажник, а мы открыли рты! В багажнике на тряпочке лежали великолепные крупные пирамидки корундов. Поглядев на эту красоту, мы захлопнули рты и начали ожесточённо скрипеть извилинами по поводу возврата к корундовой яме.… Сошлись на том, что Володя забросит нас туда завтра утром. Серёжа умчался на дно карьера забирать наши сита, которые мы не стали тащить с собой наверх, так как собирались утром возвращаться и продолжать, а мы чесали затылки относительно организации перемещения в Колташи, варя по ходу дела пельмешки. Решение опять изменилось. Теперь, для экономии времени, мы решили переместиться в Колташи прямо сейчас, чтобы завтра с утра сразу приступить к разработке корундов. А посему начали сворачивать лагерь и поджидать Серёжу с ситом. Лагерь свернули, рюкзаки упаковали, пельмешки сварили, съели, водку выпили, покурили, а Серёжи всё нет. Начали высказываться самые разнообразные предположения. Некоторые даже потом подтвердились. В конце концов, когда уже неплохо стемнело, и Саша даже сходил в дальнюю разведку на поиски нашего, как в карьер канувшего, товарища он появился сам. Пробурчав, что-то невнятное Серёжа сел и начал выковыривать из самых неожиданных мест ротовой полости кристаллики турмалинов. Оказывается, он не смог удержатся и не помыть ещё немножко. Хорошо, что хоть при подъёме турмалины из его ротовой полости не перекочевали в брюшную, иначе пришлось бы нашему неутомимому искателю самоцветов промывать через пару дней совершенно другую породу. Загрузившись в машину, мы укатили в уже знакомые Колташи к гостеприимной траншее с корундами. Прибыли, поставили лагерь ночью. Дальше как обычно, по законам полевого времени за тем исключением, что организмы перестали адекватно реагировать на водку и упорно вырабатывали антидот и гормон трезвости. Ночка, и в особенности утро, по температуре Сочи не напоминало. Среди ночи я умудрился безошибочно без фонарика нашарить и надеть дополнительный свитер, а мои спутники зарылись в спальники до такой степени, что только торчащие наружу носы выдавали их присутствие в палатке. Проснувшись и позавтракав, мы собрали инструмент и двинули за новыми сокровищами корундовой жилы. Весь день с перерывом на обед мы с упорством землероек (одну, кстати, мы обнаружили прямо в яме) зарывались в мягкую глину. В мешочки с приятным стуком падали корунды. После того как меня слегка привалило отвалившимся куском потолка, Серёжа решил, что ему достаточно и вылез осуществлять противозавальное патрулирование, а мы с Сашей не сдавались и рыли, рыли, рыли.… В итоге, когда мы покидали в назначенное время эту копь, вместо небольших нор по протяжению жилы, зияли чернотой капитальные тоннели длиной соответствующих нашим с Сашей ростам. Время клонилось к вечеру, а нам ещё желательно было сегодня попасть в Екатеринбург, для последующего разъезда по местам постоянной дислокации. Собрав лагерь, стали шляться по опушке берёзового леса, в котором ночевали, поглядывать на часы и прислушиваться к звукам изредка проезжающего по далёкой дороге транспорта. Наш транспорт всё-таки пришёл. Добравшись до города Реж, мы попробовали сесть на маршрутку до Свердловска,- опоздали. Вторая неудача нас ожидала на железнодорожном вокзале. Электричку на сегодня отменили. Пришлось опять взывать о помощи к Володе с просьбой транспортировать наши бренные тела в цивилизацию. Приехав в Екатеринбург, мы тепло распрощались с Сашей и Володей на вокзале, купили билеты Серёже до Челябинска, перекусили, стали готовиться к расставанию с Уралом. Посадив Серёжу на его паровоз, я потопал на свою платформу, к которой уже как раз подавали и мой поезд. Рюкзак под полку, продукты на стол, поезд тронулся, опять в окне проплыли огни Свердловска-Сортировочного, и поезд нырнул в темноту. До свидания, Урал! Сто процентов, до нового свидания!
Лысенко Фёдор [Irbis], Киев
_________________ "Его, надо думать, каменная сила захватила. Она, известно, кого краешком зацепит, того не выпустит..." [Бажов П.П.]
|